Планета Роканнона - Страница 2

Четвертыми от Высокого Трона Халлана сидели во время трапез Дурхал и Семли, так близко к старому Властителю, что тот нередко собственной рукой наливал вино Семли и, разговаривая с Дурхалом, своим племянником и наследником, об охоте, глядел на молодую пару с хмурой любовью старика, который уже ничего не ждет от будущего. С тех пор как появились Повелители Звезд с их домами, взлетающими на столбах огня, и с их страшным оружием, делающим ровное место там где только что стоял холм, надежд на будущее у ангья Халлана и всех Западных Земель и вправду оставалось совсем немного. Повелители звезд нарушили все древние обычаи, запретили любые войны, и (о позор!) пришлось платить им небольшую, но дань – для войны, которую Повелители Звезд собираются вести с каким-то непонятным врагом где-то в провалах между звезд, у самого конца лет. «Это будет также и ваша война», – сказали Повелители Звезд, но уже целое поколение благородные ангья сидят, постыдно праздные, в своих залах пиршеств и смотрят, как ржавеют их двойные мечи, как вырастают, не нанеся ни одного удара в бою, их сыновья, а дочерям без добытого в геройском бою приданого, которое привело бы к ним знатного жениха, приходится выходить замуж за бедняков и даже хуже, за «среднерослых». Печальным становилось лицо Властителя Халлана, когда он обращал взгляд на золотоволосую чету и слушал, как смеются они, отхлебывая горьковатое вино и весело болтая в холодной, разрушающейся, величественной крепости их рода.

Лицо Семли мрачнело, когда, глянув в зал, она видела на местах, куда более удаленных от трона, чем ее место, среди даже полукровок и «среднерослых», на их белой коже и в черных волосах сверканье драгоценных камней. Сама она и серебряной заколки для волос не принесла в приданое мужу. Платье, расшитое бисером, она убрала в сундук до дня свадьбы дочери – если дочь у нее родится.

Именно дочь у них и родилась, и ей дали имя Хальдре, и, когда пух на ее коричневой маленькой головке стал длиннее, он засиял нетускнеющим золотом, наследием царственных поколений – единственным золотом, каким ей предстояло владеть...

Семли не решалась заговорить с мужем о том, чего ей не достает. Как ни ласков был с нею Дурхал, но он был горд и испытывал лишь презрение к зависти, к суетным желаниям, и она боялась его презрения. Но с сестрой Дурхала, Дуроссой, она о том однажды заговорила.

– Когда-то моя семья владела сокровищем, – сказала она. – Это было ожерелье, золотое, с большим синим драгоценным камнем – кажется, его называют сапфир?

Дуросса пожала плечами, улыбаясь: она тоже не знала точно, как называется такой камень. Разговор происходил в конце теплого времени восьмисотдневного года. Семли сидела вместе с Дуроссой на освещенной солнцем каменной скамейке перед окном, высоко в Большой Башне, там, где были покои Дуроссы. Рано овдовевшую, бездетную Дуроссу выдали за Властителя Халлана, ее дядю, брата ее отца. Из-за того, что брак был заключен между родственниками и был вторым и для мужа и для жены, Дуросса не получила титула властительницы Халлана, который со временем могла получить Семли: но сидела она рядом со старым Властителем, на высоком троне, и с властителем вместе управляла. Она была старше Дурхала, своего родного брата, души не чаяла в его молодой жене и наглядеться не могла на светловолосую крошку Хальдре.

– За него отдали, – продолжала Семли, – все богатства, которыми завладел мой предок Лейнен, когда завоевал Юг. Сокровища целого царства, ты только вообрази, за одну-единственную драгоценность! О, она бы наверняка затмила все здесь, в Халлане, даже эти камни, похожие на яйца птицы кооб, которые носит твоя двоюродная сестра Иссар. Драгоценность была так красива, что ей дали имя – назвали «Глаз моря». Ее носила еще моя прабабушка.

– И ты никогда ее не видела? – лениво спросила Дуросса, глядя в окно на зеленые склоны гор, туда, куда долгое лето слало свои бесконечные и жаркие ветры бродить по лесам, а потом уноситься, кружась, по белым дорогам к дальнему морскому берегу.

– Она пропала еще до моего рождения. А отец рассказывал, что ожерелье украли до того, как в наших владениях впервые появились Повелители Звезд. Сам он не любил говорить о нем, но одна старая ольгьо, которая знала много всяких историй, рассказывала мне, что о том, где ожерелье, знают фииа.

– Ах, как бы я хотела увидеть их! – воскликнула Дуросса. – О них упоминают в стольких песнях и сказаньях; почему их никогда не увидишь у нас, в Западных Землях?

– Наверно, слишком высоко для них, слишком холодно зимой. Они любят солнечные долины юга.

– Они похожи на «людей глины»?

– Этих я не видела никогда; на юге, где я жила, «люди глины» стараются держаться от нас подальше. Кажется, у них белая кожа, как у ольгьо, и их тела безобразны. У фииа светлые волосы, они похожи на детей, только совсем худые, и еще они умудренней детей. А вдруг они и в самом деле знают, где ожерелье, кто украл его и где оно спрятано? Ах, если бы было так: я вхожу в Зал Пиршеств Халлана, сажусь рядом с мужем, а на груди у меня сверкает богатство целого царства, и я затмеваю всех женщин, как мой муж затмевает всех мужчин!..

Дуросса наклонилась к младенцу, который, сидя между матерью и теткой на звериной шкуре, рассматривал коричневые пальчики своих ног.

– Семли глупая, – проворковала она девочке, – Семли, что сверкает как падающая звезда, Семли, мужу которой не нужно никакого золота, кроме золота ее волос...

А Семли, чей взгляд уносился над зелеными летними склонами к далекому морю, ответила ей молчанием.